Андрей Середа "В моём вагоне места хватит всем"

 В МОЁМ ВАГОНЕ МЕСТА ХВАТИТ ВСЕМ

             Больше 50 лет  в Челябинске жил необычный человек. Бог наградил его особым даром и большим талантом. У тех, кто  видел его в первый раз,  сердце сжималось в комок - крошечный человек с непропорционально крупной головой и маленькими ногами. Но когда встречались с его добрыми печальными глазами, сразу поражались,  что изнутри  искореженного болезнью тела на тебя смотрит большой, настоящий человек. 
             Много лет подряд  челябинцы, посещающие  концерты авторской песни,  видели, как в первые ряды зрительного зала подъезжал  человек в инвалидной коляске и очень внимательно с большим интересом вслушивался во всё, что пели со сцены.  Хорошо помню, как осенью 2004 г. на концерте Татьяны и Сергея Никитиных этот небольшой человек в инвалидной коляске попросил охранников  поднять его на сцену вместе с коляской, чтобы  галантно и по-мужски подарить Татьяне большой букет цветов.  В 2011 году я пригласила его на концерт Валерия Бокова и Виталия Харисова. В отлчие от тех людей с неограниченными возможностями, которые уповали на то, что далеко  ехать, поздно будет, темно, холодно  и т. д., он с радостью  приехал. На концерте вместе с дисками авторов мы продали несколько его книжек,  чему он был безмерно рад и благодарен.  Я часто видела,  как он гонял на инвалидной  коляске по всему городу и продавал свои книги. На вырученные  деньги помогал детям-инвалидам. В августе этого года  его не стало. Когда  он ушёл, ему было 55. Как много людей, о которых говорят, что они умерли и как мало тех, о которых  говорят, что они ушли. Андрей - один из тех немногих, который просто ушёл...
            Родители Андрея больше полвека заботились о нём -  кормили, купали, подавали лекарства, вывозили на прогулку, несмотря на то, что им обеим уже было под 90. Свою первую книгу он посвятил им, сопроводив ее надписью: «С благодарностью за жизнь».
            Андрей появился на свет в декабре 1961 года. Первый звоночек страшной болезни прозвенел спустя всего несколько недель после возвращения матери с новорожденным из родильного дома. Нина Ивановна хотела покормить малыша, взяла его из кроватки на руки, и вдруг… Маленькая ручка переломилась. Приехавшие врачи забрали мать с ребенком в больницу. Там-то и выяснилось, что мальчик не такой, как обычные дети. У Андрея организм не усваивал соли кальция, из-за этого  хрупкие кости ломались, как соломинки. Очень редкое заболевание, одно на тысячу. Мать с сыном не успевала выходить из больниц. Переломы случались один за другим. Родители возили мальчика к лучшим врачам и профессорам, но те только разводили руками. Мать и отец не знали, как помочь сыну, и это было по-настоящему страшно. Однажды кто-то из знакомых посоветовал им бабку-знахарку. Василий Захарович и Нина Ивановна поехали к ней, как к последней надежде. Андрею тогда было три года. Андрей на всю жизнь запомнил, как старушка занесла его на руках в баню, склонилась над ним и чего-то  шептала, шептала ударяя легонько , веничком по голове  и опять шептала.  Хотите — верьте, хотите - нет, но произошло чудо. Кости у мальчика ломаться перестали. Но сама жестокая болезнь никуда не делась. Андрей на всю жизнь остался мальчиком-с-пальчик.
              Учиться ему пришлось на дому. Сверстники гоняли мяч во дворе, а он, чтобы не страдать, с головой ушёл в книги. Толстой, Пушкин, Шолохов, Жюль Верн, Стендаль… Когда по вечерам родители вывозили его на прогулку во двор, мальчишки окружали коляску Андрея, и он пересказывал ребятам сюжеты прочитанных романов и повестей. А потом и сам стал придумывать разные фантастические истории. Позже они легли в основу его детских книжек. Школу-десятилетку он окончил с отличием, в аттестате были лишь две четверки. Андрей  поступил на филфак Челябинского педагогического института. Институт  окончил с красным дипломом. Чуть позже — заочные курсы английского языка в МГУ. Писать он не прекращал. Его рассказы бойко печатала местная и региональная пресса. А после того, как с помощью городской общественной организации инвалидов «Милосердие» были изданы сборники его повестей, пьес и стихов, к Андрею Середе пришло признание. В культурной и литературной среде о нем заговорили как о талантливом писателе, поэте и драматурге.
               Редкое и очень тяжелое заболевание не помешало Андрею Середе стать поэтом, детским писателем, драматургом, педагогом, автором песен, которые исполняли в театральных постановках. Стихи Андрея Середы очень музыкальны. На десятки его стихов написала музыку композитор Елена Поплянова. Впрочем, для Челябинских литераторов Андрей Середа был настоящим коллегой, как и для театралов – в собственном дворе Середа создал театр «Балаганчик», который просуществовал несколько лет, детскую творческую студию «Соло» в одном из интернатов города. Кроме того, он был руководителем литературно-музыкальной студии «Созвучие», почти 10 лет руководителем клуба «Подснежник» при библиотеке имени Л. Татьяничевой.
             Особенно рад был Андрей, когда к нему приходила детвора. У него настоящий педагогический талант. Дети его слушали, затаив дыхание. Помню, как мой сын вместе  с друзьями  бегали к пед. институту, где он жил и в основном  продавал свои книги, что бы просто с ним увидеться и пообщаться. Много лет он был спонсором Челябинского интерната № 13 для детей. Живя в бедноте, отдавал туда практически всю свою пенсию. Раз в неделю обязательно ездил к ним в гости, делал подарки.
            Три года назад у него случился микроинсульт, и мир для него  сузился до пределов собственной постели. К счастью, он  еще мог набирать на клавиатуре компьютера тексты своих потрясающих детских книжек и общаться с друзьями по интернету. Для него это было чудом.
          — Люди зачастую проживают свою жизнь беспечно. Для меня жизнь — это постоянный экзамен. Я не мечтаю о том, чтобы преодолеть свой физический недостаток, знаю, что это невозможно. Но я живу несмотря ни на что. Это мой личный экзамен на то, чтобы называться человеком.
              Всех, кто с ним был знаком, поражало его жизнелюбие и житейская мудрость: «В целом народ у нас хоть и задерганный, но добрый. Уж я–то это точно знаю, вижу, когда передвигаюсь на своей «Гуле» (так он называл свою коляску ) по городу. Помогают всегда. Вот это и внушает оптимизм, вдохновляет на создание таких произведений, как, скажем, «Рыжий ветер». О том, как дальнобойщик похищает свою дочь, оказавшуюся в интернате, и как они были счастливы те тридцать шесть часов, что пробыли вместе. Многое для этой повести я почерпнул в интернате, где ставил пьесу. Вот так и нужно – видеть не только грустное, но и работать, созидать».
             На вопрос, какой совет он дал бы тем, у кого в жизни опустились руки, Андрей Середа ответил: «Единственное несчастье, которое нельзя поправить – это смерть. Когда мы ставили пьесу в интернате №13, я заприметил девочку Настю. Предложил ей роль белки Рыженьки. У Насти была какая–то болезнь мозга и потому плохая память, а роль ей досталась большая. Но она так старалась! Наверное, как никто ждала  наших занятий.  Во время них она чувствовала себя нужной, полезной. Не получала бесконечные упреки за оставленную где–то тряпку или не выключенный свет. Раскрылась как–то. Отыграла все девять спектаклей. Так что главное – не опускать руки, верить в себя».
              У меня осталась книга его стихов с автографом, добрая, светлая память и чувство благодарности за вдохновение, за пример неограниченных возможностей  человека, жизнь которого была, по сути, подвигом Духа и Творчества. Этот человек  показал, как надо ценить каждую минуту своей жизни, как надо любить то, что рядом, как можно быть счастливым и благодарным за всё, что тебе дано, как нужно быть полезным и востребованным. Иногда, глядя на этого человека, при своих неограниченных возможностях  испытываешь чувство стыда  за те моменты и ситуации, когда опускаются руки, когда проживаешь свою жизнь беспечно, за посещающие обиды, претензии и недовольства своей судьбой.
               А ещё, глядя на этого человека, понимаешь, что красота души - это не современный фактор, а вечный. Доброта, великодушие, любящее, ранимое и чуткое сердце  проявляется в стихах Андрея Середы. Его жизнь исполнена глубочайшего смысла.
           
                  ТРАМВАЙ

(из спектакля "Из  тени в свет перелетая")

Моя душа — оставленный трамвай -
На ледяном ветру угрюмо цепенеет.
Вези своих попутчиков, теряй —
Таков порядок. Кто его изменит?

В моём салоне места хватит всем,
И разговор колёс так простодушен.
На пассажиров льётся мягкий свет,
Я довезу вас всех куда вам нужно.

И незачем меня благодарить
За эту невеликую услугу.
У вас свои дела, а мне опять ходить
По рельсам, как по замкнутому кругу.

Я только лишь мечтаю об одном:
Вдруг кто-нибудь один из вас останется...
Но снова ночь, усталых стёкол звон
И сиплый голос: “Двери закрываются!”

              ***

О, наши старые дворы!
Там беды были понарошку,
Там жили целые миры
В уютных каменных ладошках.

Там меньше часа длились дни,
И бесконечным было лето.
Там голоса друзей моих
Взлетали праздничной ракетой.

Прохлада сладкая жила
В помятых вафельных стаканах,
И в бой дружина дерзко шла
Под треск доспехов деревянных.

А помнишь, как с горы летел,
Как звонким счастьем пели санки,
И как, робея вдруг, смотрел
В глаза хохочущей Оксанки.

Как суматошный школьный день
Брал штурмом книги и тетрадки,
И шаловливая сирень
К окошку ластилась украдкой...

И как пришла пора уйти,
Переиначить мир построже,
И что-то, может быть, найти,
Но больше потерять, быть может.

И счастье терпкое открыть,
И в горе пристальней вглядеться...
И помнить старые дворы,
Все голоса и краски детства.

Чтоб как-нибудь – хотя б на час –
Весь двор кричал, бежал вприпрыжку
Вслед за седеющим мальчишкой
С морщинкой радости у глаз.

                    ***

По лезвиям неистовых лучей
Бегу навстречу яростному солнцу,
И боль мою не утолить ничем,
Она как птица раненая бьется.

Успеть бы только главное сказать,
И распахнуть зашторенное небо,
Чтоб лишь любовью жизни вышивать,
И дорожить молитвою, как хлебом.

И наряжать скупые вечера
Словами «Здравствуй!»,чайниковым свистом,
И весело с безденежьем играть,
И не скорбеть от бега весен быстрых.

Успеть бы только в трепетный закат,
В грозу, в дыханье бережной метели.
Узнать бы, как июльский звездопад
Неслышно осеняет колыбели.

И не бояться ветряного дня,
Что гасит жизни хладною ладонью,
Не ведать, как заманчиво блестят
Сокровища, не нажитые мною.

По лезвиям неистовых лучей
Опять бежать, подошвы не жалея,
Сгорать мятежным пламенем свечей,
Чтоб стало в мире чуточку светлее.

            ***

Играет Господь на серебряной флейте,
Начищенной звездами зимних ночей,
И полупрозрачный мерцающий ветер
Поет в сновиденьях его сыновей.

Играет Господь вдохновенно и зыбко,
Как будто не зная отчаянных мук,
Баюкая флейту, как легкую рыбку,
В мозолях усталых, израненных рук.

Играет Господь, и в огромной Вселенной,
Средь пыльных галактик и царственных трав,
Мелодия веры, любви и прощенья
Плывет, и ненастья, и злобу поправ.

Хрустальной сонатой небесного света
Звенит каждый миг. Не слышна в суете,
Поет в каждом сердце Господняя флейта,
Поет и зовет над землёю взлететь.

На форуме:  http://forum.uralbards.ru/lubimye_avtory/andrei_sereda_v_moem_vagone_mes...